***

Дайте бабу надувную,
Ей плевать кому давать,
Я ее хоть поцелую,
Буду вечно уважать.

Если женщину из плоти,
Не дано мне обнимать,
То резину я не против,
Каждой ночью ублажать.

Я же вроде не убогий,
И не глупый, так сказать,
Но пока что, на пороге,
Не пришлось любовь встречать.

Сейчас пивка оформлю кружку,
И пойду в секс-шоп гулять,
Там куплю себе подружку,
Буду с нею отдыхать.

Приправа.

Бульонный кубик Маги,
Кусок куриной шняги,
А порошок Вегетта,
Испортится котлета,
Еще Галина Бланка,
Засралась запеканка,
Вы лучше не пиздите,
А просто посолите.

Посылка.

Удивительный пакетик,
Мне прислал, один мой друг,
Я открыл и удивился,
И меня схватил испуг.

Там лежали и воняли,
Шевелились и моргали,
Килограмм больших червей,
В океане из соплей.

Я ехидно улыбнулся,
Почесал себе живот.
И одним огромным залпом,
Запихал пакетик в рот.

Я люблю жевать червей,
Слизняков и блошек,
Бычий цепень и глистов,
Ос стрекоз и мошек.

Химия.

Была одна забавная история,
Мне вправду не хотелось навредить,
На химию я шел в лабораторию,
И думал, буду опыт проводить.

Я с детства обажал науку химию,
Любил свой ненаглядный институт,
И сессию мне удалось сдать зимнюю,
Прекрасно было мне учиться тут.

Я вытащил пробирку центрифужную,
Налил туда какой-то реактив,
Добавил вещества, я думал нужные,
И вдруг раздался очень мощный взрыв.

Фундамента куски летят по городу,
Вонищей пропитался весь район,
Но я скажу вам весело и гордо,
Ох как я в эту химию влюблен.

Убийство в зарослях укропа.

Голодный воробей,
Пробрался в огород поесть зерна,
Еще не зная, что сулит ему сея затея,
Он есть хотел, но глупая идея,
Над ним поиздевалася сполна.

Он уплетал,
за обе щеки, наслаждаясь,
Не видя, что творится рядом с ним,
Он чавкал, семенами объедаясь,
Такой пушистый, как же он раним.

Одним ударом камня из рогатки,
Пробита бедная воробышкина жопа,
Теперь лежит он на любимой грядке,
Убийство
В зарослях
Укропа.

Морали нет, и не нужна,
Улыбка больше здесь важна,
Хотя убили воробья,
Но у Шекспира та ж фигня.

Мужик, сачок и сцуко зайчег.

Однажды в среду мужичок,
Купил для бабочек сачок,
В глухом, заблеванном лесу,
Пошел хуярить стрекозу.

Пришел в лесок, бухнул чуток,
Увидел сцуко зайчика,
Решил поймать его в сачок,
Косого распиздяйчика.

Но заяц сцуко был мутант,
И с радостным стремлением,
Нагнул блядь раком мужика,
И трахнул с вдохновением.

Мораль проста, в густых лесах,
Ходи в березовых штанах,
Лови тупую стрекозу,
А зайцев блядь, не трогай нах.

Про собачечку.

Песик среднего размера,
Жарил утром полимеры,
Чтобы их потом пожрать,
И отправиться гулять.
Там бельишко посушить,
И котяру придушить.
Он еще любил Му-му,
Но случалось одному,
Дергать болт в пустой квартире,
Непонятно почему.
Пролетело десять лет,
Пес купил мешок котлет,
Подавился и скончался,
Удивительный сюжет.

Уважение.

Паленая водка - невкусный напиток,
Просроченный творог - плохая еда.
Я ем исключительно, только улиток.
Специальное пиво – живая вода.

Не стоит пытаться учить обезьяну,
Играть на гитаре веселый панк- рок,
Приятней всего, набухаться, и пьяным,
Прийти с автоматом на первый урок.

Пальнуть по ногам обалдевшей училке,
Ударить прикладом соседа в очки,
И вслух прочитать анекдот про Мурзилку,
При этом отважно жуя кабачки.

И сразу прибудет тебе уваженье,
Директору тоже воткни по ушам,
Важней в этой жизни к зарплате стремленье,
А так же к обеду спецухи стакан.

Сопромат и хулиганы.

Инженер Кузьма Сергеич,
Кушал много макароны,
А потом гулял в пижаме,
Под луной и с карамелькой.

И однажды поздно ночью,
Повстречал он хулиганов,
Что жевали сцуко семки,
И в штанах от Адидаса.

Самый главный сцуко гопник,
Доедал пакетик семок,
Слушал песню группы демо,
И беззубо улыбался.

И решили хулиганы,
Нужно с Кузей пообщаться,
Постучать в лицо ботинком,
И напиздить карамелек.

Подошли толпой огромной,
Пригрозили пиздюлями,
Но бесстрашный дядя Кузя,
Ни хуя не испугался.

Он ударил их с вертушки,
Апперкотом и по носу,
Вся толпа от страха пернув,
Убежала восвояси.

Инженер Кузьма Сергеич,
Был хорошим каратистом,
Потому что в институте,
Увлекался сопроматом.

Шоколадный загар.

Добрый мент Степан Михалыч,
Отдыхал в тюрьме на стуле.
Где пускают напряженье,
Чтоб казнить плохих ребяток.

Он сидел и кушал пиво,
И мечтал, что этим летом,
Полетит на отдых в Сочи,
Загорать, и есть кальмаров.

За окном слегка стемнело,
Он позвал бухого Гришу,
Чтоб включил немного света,
И сыграть партейку в шашки.

Гриша очень был нетрезвый,
Перепутал выключатель,
И Степана ебануло,
Триста тысяч вольт заряда.

И загар теперь у Степы,
Стал посмертно шоколадным,
Глаз полопался от тока,
И про сочи он не думал.

Жопа, хуй и зависть.

Дилетант Мартын Васильич,
Рисовал картину хуем.
Опустив конец в этюдник,
Он фигачил натюрморты.

Продавал свои картины,
За большие сцуко деньги,
Тратил их на автоматы,
И дешевых проституток.

А в соседней блядь квартире,
Жил еще один художник,
Что писал картины жопой,
И являлся конкурентом.

Звали этого героя,
Станислав Евгеньич Сиськин
И в кругах своих великих,
Слыл он жопо-символистом.

И однажды как-то ночью,
Пробрались друг к другу в хату,
Чтобы сделать сцуко падлу,
И поржать кривым еблищем.

Станислав Евгеньич Сиськин,
Сунул клея вместо красок,
А говнюк Мартын Васильич,
Холст намазал кислотою.

Утром было очень шумно,
Оба вышли из кватиры,
Разбудили всех соседей,
Те от смеха уссывались.

У Мартына на члене,
Как гондон висит картина,
А у дяди Станислава,
Задымилась сцуко жопа.

И теперь они не могут,
Рисовать свои картины,
И работают на стройке,
Малярами сцуко окон.

Здесь мораль моя такая,
Нужно думать головою,
А не хуем и не жопой,
Зарабатывать монеты.

Ёж, говно и математика.

Оченб трезвый сэр Петрович,
Из окна блевал пельменем,
Оставляя на паркете,
Шлейф из корок блядь бананов.

А внизу, прям под окошком,
Совершал прогулку Миша,
Он выгуливал бухую,
Непонятную ежиху.

Получив куском пельменя,
По красивым, чистым джинсам,
Он ругался сильно матом,
И ежиха начал какать.

Ежик очень испугался,
Какал тоже очень много,
И за каждую секунду,
Срал по триста грамм говяшек.

Шли часы и дни летели,
Ежик срал и срал, и срал,
А откуда столько кала,
Здесь никто не понимал.

Люди очень испугались,
Стали думать, как спастись,
Ну а ежик сцуко гадил,
Ему по хуй на людей.

Тут из дебрей Гондураса,
Прилетел Егор Говнов,
Он был мега математик,
И ебал в ноздрю слонов.

Произвел расчет затычки,
Смастерил ее и в раз,
Засувал ежу прям в жопу,
Ежик крякнул и подох.

Перестал потоп всемирный,
Но говном шманило так,
Что с ума сходили люди,
И решили все убрать.

Всё убрали, все довольны,
А Егору из говна,
Супер памятник прикольный,
Возвели, вот это да!

Математику учите,
И она поможет вам,
Чтоб заткнуть ежихе жопу,
И спасти мир от говна.

Гимн сиськам.

За сиськи родину продать,
Готовы миллиарды,
Моря и горы покорять,
Играть на крыше в нарды.

На сиськах можно отдыхать,
Смотреть на них часами,
Лизать, сосать и целовать,
В кустах под небесами.

Приносят кстати сиськи вред,
И я для вас не скрою,
Назад довольно много лет,
Сгубили сиськи Трою.

От них с ума можно сойти,
О дерево убиться,
До сисек нужно дорасти,
Чтоб видом насладиться.

Лицо и жопа, хорошо,
Но что-то не хватает,
Конечно сисек, что ж еще?
Они всегда решают.

Горит огонь, течет вода,
На это смотрят вечно,
А как же сиськи господа?
На них смотреть конечно.

Большие, мелкие, плевать,
Но главное чтоб были,
Потискать их, позажимать,
Что лучше в этом мире?

Им нужно памятник создать,
На камне их бы высек,
Я США готов взорвать,
За пару сочных сисек!!!

Невероятное приключение, случившееся с Трахом на даче в Синявино.

По лесной тропинке утром,
Возвращался Трах домой,
В жопу пьяный, без ботинка,
И с расквашенной губой.

Что случилось дядя Рома?
Вы немного перебрали,
Но язык повис опухший,
Через зубы вытекая.

Дом закрыт, в окно не влезешь,
Руки ходят ходуном,
На крыльцо взобравшись еле,
Он уселся под окном.

Поблевал, в штаны нагадил,
Обоссался и упал,
И до следующего утра,
Под забором пролежал.

Путешествие трупа.

Застрял карандаш, оторвался шуруп,
В кармане раскопки устроила жопа.
На грязном матрасе, облеванный труп,
Плывет по болоту с букетом укропа.

Он весело пахнет гнилым одеялом,
Из глаза и носа ползут червяки,
Его не волнует расцветка матраса,
До смерти он бодро клевал косяки.

В счастливой улыбке раскрыто ебало,
Куски помидора лежат на зубах,
Под светом луны алкоголя не стало,
Но он еще бодро стоял на ногах.

На ссаном матрасе поплыл за добавкой,
Жуя помидор и кусая укроп,
Упал, захлебнулся блевотиной сладкой,
И вот он теперь по болоту плывет.

Бухая русалка.

Очень симпатичная русалка,
Совершая по морю прогулку,
Неожиданно нашла бутылку водки.
И кусок заплесневелой булки.

Залпом выжрала она бутылку водки,
Закусила булкой вместе с плесенью,
Сразу в олову дало невероятно ей,
А потом вдруг стало очень весело.

На причал она всплыла слегка шатаяся,
И икру метать решила она красную,
Рыбаки от смеха уссывалися,
И решили шутку сделать классную.

Подошли к ней и налили спирта чистого,
Та его глотала с удовольствием,
Рыбаки тогда под солнышком лучистым,
Запасались суки продовольствием.

Это было зрелище ужасное,
Но сдругой же стороны очень уморное,
С жопы гроздями валилась икра красная,
А блевала бедолага сцуко черною.

Как я вылечил больного попугайчика.

Лучик солнца растворился,
Мой компьютер не лагает,
Неожиданно случился,
Вдруг понос у попугая.

Он говном запачкал перья,
И загадил сцуко клетку,
Я его ебашу дверью,
И башкой воткнул в розетку.

Уебал ногой по глазу,
Кулаком пришлось отпиздить,
Чтоб у этой блядь заразы,
Говнопад утихомирить.

Но потом пришла идея,
В жопу сунуть сцуко пробку,
Он теперь не срет паскуда,
Вот такой я доктор Шурка.

Обезьяна, которая много хулиганила.

У меня живет в квартире,
Шестижопая мартышка,
Чтоб убрать в моем сортире,
Помогать приходит мишка.

Он берет ведро с водою,
А еще доместос с хлором,
Убирается в сортире,
А блюем мы сцуко хором.

Только кончим убирать,
Обезьяна хочет срать,
Через час несчастный дом,
Наполняется говном.

Я терпеть уже не мог,
Оторвал ей пару жоп,
Эта сука насрала,
И от злости умерла.

Но теперь мне наплевать,
Я пошел портвейн бухать.

Легенда о Синявино

Сталевар Иван Петрович,
Захотел быть знаменитым,
Получать большие деньги,
И купить роскошный катер.

Чтобы плавать по канаве,
На своей убогой даче,
И спускаться с аквалангом,
Путешествовать в колодец.

Он подумал две минуты,
И решил рекорд поставить,
Пролежать на дне колодца,
Три часа не захлебнувшись.

Из комиссии рекордов,
Появились сразу люди,
Человек примерно сорок,
С недовольной сцуко рожей.

Сталевар Иван Петрович ,
Выпив водки пол ведерка,
Нацепив очки и плавки,
Погружаться стал в колодец.

Погрузился еле-еле,
Засекли ебучий таймер,
Чтоб совсем нескучно было,
Побухать решили пива.

Пива сцуко было мало,
Но комиссия рекордов,
Обнаружила в сарае,
Годовой запас спецухи.

Пробухали две недели,
И съебали в пьяных бреднях,
Про рекорд забыли напрочь,
Ну и блядь про дядю Ваню.

Был среди большого стада,
Человик один не пьющий,
Только он пошел покакать,
И немного заблудился.

Наконец дошел к колодцу,
Стал кидаться маячками,
Через час орда вернулась,
И спросила « Че за на хуй?»

Тот напомнил про рекорды,
И тогда они очнулись,
Стали кликать дядю Ваню,
Чтоб забрал свой сраный катер.

Но несчастный дядя Ваня,
Утонул при погруженье,
Потому что неудачник,
Позабыл как надо плавать.

Да, рекорд не состоялся,
Катер тоже был не нужен,
И они его в колодец,
Запихали к рекордсмену.

Закатили блядь поминки,
С самогоном и вареньем,
С проститутками и салом,
Не забыв купить салфеток.

Поминали месяц с хуем,
И когда бухла не стало,
Делегаты охуели,
От количества бутылок.

Был рекорд составлен новый,
Что за месяц с половиной,
Было выпито толпою,
Сто пятьдесят цестерн спиртного.

Дядя Ваня послан в жопу,
Со своим тупым рекордом,
А назвали это место,
Блядь Синявинским поселком!

Басня о сцуко эмо.

Чернокожий мистер Гоша,
Бреет локти каждый вечер,
Чтоб кадрить распутных девок,
И смотреть на рыбок в море.

Но однажды почему-то,
Депилятор дал осечку,
Он себе порезал руку,
И сломал мохнатый копчик.

Он заплакал, как девчонка,
И насрал в штанину резво.
Написал статью в газету.
О семействе дикобразов.

А потом надел футболку,
С черно-розовым оттенком.
Отрубил ножовкой ухо,
И придумал сцуко эмо.

Только вышел за ограду,
Получил в ебало палкой,
По спине слегка лопатой,
И по жопе пенопластом.

Он опять пустился в слезы,
И поссал на эскалатор,
Машинисты увидали,
И еще пизды вкатили.

Мистер Гоша удивился,
И купил пирог с картошкой,
Начал жрать и подавился,
Ой ё ёй, какая жалость.

Быстро слушайте детишки,
Эмо-сакс, панк-рок в ажуре,
Бейте розовых ушлепков,
Каждый день и по ебалу.